Не родная кровь [СИ] - Сергей Лобанов

— А он что тут делает?! — спросил безмерно удивлённый Фёдор.

Уж чего-чего, а подобного он никак не ожидал. Это что же получается? Братец уголовничек в своё время дорогу перешёл, а теперь его выкормыш здесь ошивается! Отчим за матерью, этот за дочкой ухлёстывает! Просто какая-то династия ухажёров!

— Это не ваше дело, — спокойно ответила Ксения и закрыла дверь.

Вот так! Дочка вся в маму пошла. Та тоже вот так закрывает дверь перед его носом — спокойно и насовсем. А он всё ходит и ходит! Чёрт бы побрал эту проклятую любовь!

Трошин не спеша ехал по улице, погружённый в свои мрачные думы. Появление Натальи стало для него неожиданным. Она шла по пешеходной дорожке с небольшой плетёной хозяйственной сумкой в руке.

В последнее время горожанам стали выдавать талоны на продукты первой необходимости. Это несколько разрядило ситуацию, но не ослабило социальное недовольство в целом.

Фёдор быстро развернулся на пустой дороге, поравн ялся с женщиной. Та шарахнулась в сторону, но когда за опустившимся стеклом увидела знакомого, несколько успокоилась, однако совсем окаменела лицом.

— Здравствуй, Наташа, — сдержанно поприветствовал он женщину.

— Здравствуй, Фёдор, — отозвалась та, не поворачивая головы в его сторону, продолжая идти не торопясь.

— Напугал я тебя?

Женщина промолчала.

— Я заезжал к тебе только что. Даже не ожидал, что встречу на улице.

— Зачем ты ездишь ко мне, Фёдор? — ровно поинтересовалась Наталья, и также спокойно продолжила: — У тебя же семья есть. Мы уже не раз и не два говорили об этом. Что ты мучаешь и себя, и меня?

— Люблю я тебя, Наташа. Вот и езжу, — хмуро ответил Трошин.

— А я тебя не люблю. И говорила об этом уже много раз.

— А брательника моего любишь, значит, да? — непроизвольно катая желваками, спросил Фёдор.

Губы Натальи тронула лёгкая усмешка и тут же пропала.

— Ивана-то? А это не твоё дело. И я не лезу в его жизнь, как ты в мою. Где твоя гордость, Фёдор? Что ты за мужик такой? Вот вы братья с Иваном, а совсем разные.

У Трошина в нервном тике задёргалась щека.

— Не надо сравнивать меня с этим уголовником, — всё же спокойно сказал он.

— В ином уголовнике человеческого больше, чем в свободном, никогда не бывавшем там, — вздохнула женщина.

— Это ты сейчас обо мне? — недобро сверкнул глазами Фёдор.

Его лицо и бритая наголо голова покраснели от сдерживаемой злости.

— Это я сейчас вообще, — по губам Натальи опять скользнула едва заметная улыбка.

«Вот за что я её люблю, а? — подумал вдруг Фёдор. — Обычная баба. Да, симпатичная и даже красивая, на мой вкус. Но таких полно. Почему именно она? Скажи кому, — так ведь удивятся, ответят: посмотри вокруг, открой глаза, одиноких баб пруд пруди, а ты за одной юбкой таскаешься. И будут правы. Я сам это понимаю без чужой подсказки. Что со мной происходит?

Вон, и мочки ушей у неё некрасивые, и кожа на шее уже дрябнуть начала, и осанка изменилась, и глаза потухшие. Но она может быть другой, я знаю это, я видел её другой и просто терял голову, мычал как телёнок. Откуда у некоторых женщин такая особенность — забирать у мужиков разум и волю? Что за напасть такая?!»

— Уезжай, Фёдор, — спокойно произнесла Наталья.

— Ну, ладно, — процедил Трошин и прибавил газу.

Он внезапно для самого себя решил поехать к Ивану, всё же понимая, что глупо, вздорно и бессмысленно. Но Фёдор хотел только одного — врезать зеку со всей дури, сколько есть в руках. Всю жизнь эта морда на его пути маячит. И выкормыш его туда же!

Трошин знал, где снимае т квартиру Иван, хоть и не общался с ним почти: мать как-то между делом рассказала, что бывала у Ваньки в гостях. А Фёдору адрес почему-то запал в память.

Его автомобиль летел по улицам. За стёклами мелькали редкие прохожие и ещё более редкие машины, ведомые водителями по каким-то делам.

Вот промелькнула небольшая толпа, азартно бьющая кого-то. Другие раскачивали легковую машину с уже выбитыми стёклами, чтобы перевернуть её.

По кузову джипа гулко стукнули несколько камней или ещё чего-то тяжёлого.

Фёдор зло выругался и дал ещё газу, оставляя далеко позади беснующихся молодчиков.

Никого застать дома ему не удалось. Выяснять у соседей он ничего не стал. Да и внезапная ярость поутихла.

Пора возвращаться на свою базу.

Сегодня Трошин запланировал выезд за город на очередную охоту. Его ухари сидеть без дела не должны: кормить надо всю эту о раву из родственников. Нужно решать вопросы с горючкой для машин и для дизеля, чтоб свет был. Нужно решать вопросы, чтобы была вода и своевременное и постоянное тепло в батареях — зима не за горами. Помимо этого есть ещё куча всяких дел и делишек. Полицаям ещё надо отстёгивать, чтобы не лезли, куда их не просят.

Проблем не меньше, чем в его бывшем бизнесе.

Прежде Фёдор никогда бы не подумал, что занятие криминалом может включать в себя столько забот. Только в фантазиях кажется: раз — и всё! Деньжат срубил по-лёгкому, можно жить весело. У кого-то так и получается, наверное. Но у них и ответственности нет такой, как у него. В общем, как ни крути, а приходится ему быть точно таким же заботливым отцом-командиром, что и прежнему главарю. И зачем он только надел на себя чёртов хомут? Бросить всё к едрене фене? А как жить тогда в нынешних условиях? По мелочи шакалить? Так он никогда не хотел этого, всегда к большему стремился. Вот и получил, чего пр осил.

Ещё поговаривают, что со дня на день в город введут войска. Уже появились военные патрули. Так что введение войск должно положить конец почти полной безнаказанности. Но ведь это означает, что и ему самому придётся лечь на дно. Тягаться с регулярными войсками нечего и думать.

Будь что будет. А пока надо урвать что-то и себе.

Трошин вздохнул нерадостно.

Его мысли опять переключились на Наталью.

Чёрт бы побрал эту любовь…

Небольшое семейство Никитиных без особых проблем добралось до загородного коттеджного посёлка, где жил старший брат — Андрей Николаевич Савельев со своей семьёй.

Шли вынужденные переселенцы почти четыре дня, делая частые остановки для отдыха. Пятилетнюю Вику Иван нёс то на руках, то на плечах. Уже почти взрослый семнадцатилетний Ромка помогал матери нести вещи.

Первую ночь провели в каком-то подъезде. С утра двинулись в путь, к концу дня прошли оставшуюся часть города и заночевали на окраине в небольшой рощице, не разжигая костра, чтобы ненароком не накликать беду.

В следующие неполных два дня преодолели путь до посёлка и подошли к большому и красивому, из красного кирпича коттеджу Савельевых, обнесённому высоким, тоже кирпичным забором.

Переговорное устройство работало.

Автоматический замок на калитке щёлкнул. Никитины зашли на просторный, ухоженный двор с газонами, клумбами, дорожками из красивой брусчатки, резной в завитушках беседкой, большими в пару обхватов соснами, сохранёнными при строительстве дома. Всё здесь говорило о достатке и благополучии.

Из дома им навстречу спешил Андрей Николаевич. Он радушно обнял брата и сказал энергично, окинув быстрым взглядом немудрёные пожитки гостей:

— Вижу-вижу! Молодцы, что приехал и. Теперь я хоть за вас буду спокоен. Проходите в дом.

— Андрей, мы ненадолго. Не хотим стеснять тебя. Как определимся с жильём, сразу съедем, — смущаясь, ответил Иван.

Андрей Николаевич на правах старшего брата дал ему лёгкий шутливый подзатыльник и сказал с улыбкой:

— Будешь молоть чепуху — получишь ещё. Всё, проходите в дом. Приводите себя в порядок, отдыхайте. Пешком ведь шли, а? Понятное дело. С транспортом нынче проблема. Отдохнёте, а вечером организуем семейный стол по поводу встречи.

Остаток лета Иван со своей семьёй проживал у Савельевых.

Вдвоём братья лишь однажды выбрались в город, чтобы забрать мать. Поддавшись активным уговорам сразу двух сыновей, она согласилась на переезд.

Предлагать Фёдору переехать, Андрей Николаевич не собирался. Он только Ивану рассказал о том, что видел его в банде. Все остальные в посёлке узнали лишь о факте нападе ния и гибели людей во второй машине.

Было у Андрея Николаевича большое желание увидеть Фёдора и поговорить с ним по душам, что называется. Намять бока, а потом сдать в полицию, несмотря на то, что брат: его необходимо остановить, пока он не натворил бульших бед.

Ещё до прихода Ивана, несколько раз Андрей Николаевич ездил в город, да всё никак не мог найти среднего брата.

Не получилось найти его и на этот раз, когда поехали за матерью. Никто из соседей так и не знал, куда он делся. Впрочем, братья понимали, какими делами занимается Фёдор.

Уехали ни с чем.

Размеренную и однообразную жизнь посёлка постоянно нарушали горячие и тревожные новости о ситуации в стране. Душевное напряжение от неизбежности наступления страшных времён не отпускало обитателей дорогих коттеджей. Все разговоры велись об одном и том же — как там, в Москве и в других регионах. Смогут ли выровнять ситуацию, появятся ли прежняя уверенность и о пределённость?